Научный полк: Военное детство профессора Анатолия Скрипкина

Продолжаем серию публикаций про военное детство Заслуженного профессора ВолГУ Анатолия Скрипкина в рамках акции #НаучныйПолк. Первую часть читайте по ссылке.

Известие от отца нам доставили только после войны, раньше мы не знали жив он или нет. Письмо от него пришло из Сталинграда, где он участвовал в восстановлении города. Весной 1947 г. он вывез мать и меня в Сталинград. Мне шел седьмой год.

Первоначально нас поселили в мельнице Гергардта, которая в настоящее время входит в ансамбль музея-панорамы «Сталинградская битва». Она выглядела примерно так же, как и в настоящее время. Для жилья на втором этаже была оборудована большая комната, пробоины закрыты досками. В комнате стояло несколько металлических двухъярусных кроватей, около каждой из них располагались разнообразные узлы. Это было местом обитания отдельной семьи. Таким образом, в одной комнате располагалось несколько семей. Здесь мы прожили несколько месяцев до ноябрьских холодов.

Город был абсолютно разрушен. С верхних этажей мельницы можно было рассмотреть, что происходит на Центральном рынке, который находился на том же месте, что и сейчас. Люди жили в подвалах разрушенных домов, блиндажах, сохранившихся со времен боев в Сталинграде, даже подбитых самолетах. Помню, ниже мельницы, на спуске к Волге, в блиндаже жил с семьей мальчишка, с которым я подружился. Входной дверью в их жилье была дверка от немецкого автомобиля. На противоположной стороне железнодорожных путей, напротив центрального вокзала, лежал подбитый транспортный самолет, вокруг него играли дети, сушилось на веревках белье. Люди жили в этом самолете. Уже гораздо позже, когда я работал в Волгоградском государственном пединституте, узнал, что один из преподавателей кафедры педагогики жил в нем. Для меня, росшего среди подсолнухов, кукурузы и лопухов в Краснодарском крае, было непривычно наблюдать везде под ногами шлак, гарь и битый кирпич. Здесь впервые я увидел и полюбил Волгу.

Я обзавелся новыми знакомыми, мальчишками и девчонками – такими же босяками, как и я, жившими в мельнице и по соседству. Мы часто ходили купаться на Волгу. На ее берегу, напротив мельницы, стоял полузатопленный танк. Мы прыгали с него в воду и купались рядом с ним. В этот период жизни в Сталинграде я впервые посмотрел кино. Примерно там, где сейчас находится гостиница «Волгоград», было расчищено от завалов здание, от которого сохранились внешние стены. В нем демонстрировали фильмы. Этот импровизированный кинотеатр назывался, кажется, «Комсомолец». Через несколько месяцев жизни в мельнице, когда уже начались осенние дожди, мы переехали на «Второй километр», где был построен целый поселок, состоящий из деревянных, так называемых «финских домиков». Они представляли собой щитовые конструкции на две или четыре семьи. В одном из таких домиков, рассчитанных на две семьи, мы получили двухкомнатную квартиру. Дома отапливались дровами или углем, в каждой квартире была печка. Летом пищу готовили на примусах или керогазах, заправляемых керосином, который покупали в специальных лавках. Кроме того, в поселок приезжал на телеге с бочкой, запряженной лошадью, продавец керосина. Публика здесь была пестрой: русские, татары, чуваши и другие национальности. Многих называли репатриируемые, тогда я не знал значения этого слова.

В школу в 1947 г. меня не приняли, так как мне к 1 сентября не было полных семи лет, ведь я был ноябрьским. На Втором километре сохранилось довоенное школьное здание, его немного подремонтировали, и школа начала работать. Я, не будучи школьником, иногда приходил туда со своими друзьями несколько старше меня. Запомнилось, что в одном месте между первым и вторым этажами было круглое отверстие, являвшееся следом войны. Вверху и внизу располагались классы. Для учеников верхнего этажа было забавой капать чернилами на головы сидевших в классе этажом ниже. В школу я пошел в 1948 году. К этому времени многое изменилось. Главное – школу капитально отремонтировали, фактически это была новая школа, которой присвоили номер 41.

Продолжение следует…